МНЕ УЖЕ НЕ ШЕСТНАДЦАТЬ, МАМА! Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо? Не надо. Тревоги свои забудь. Мне ведь уже не шестнадцать, мама! Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.
Я знаю, уж так повелось на свете, И даже предчувствую твой ответ, Что дети всегда для матери дети, Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет
И все же с годами былые средства Как-то меняться уже должны. И прежний надзор и контроль, как в детстве, Уже обидны и не нужны.
Ведь есть же, ну, личное очень что-то! Когда ж заставляют: скажи да скажи! - То этим нередко помимо охоты Тебя вынуждают прибегнуть к лжи.
Родная моя, не смотри устало! Любовь наша крепче еще теперь. Ну разве ты плохо меня воспитала? Верь мне, пожалуйста, очень верь!
И в страхе пусть сердце твое не бьется, Ведь я по-глупому не влюблюсь, Не выйду навстречу кому придется, С дурной компанией не свяжусь.
И не полезу куда-то в яму, Коль повстречаю в пути беду, Я тотчас приду за советом, мама, Сразу почувствую и приду.
Когда-то же надо ведь быть смелее, А если порой поступлю не так, Ну что ж, значит буду потом умнее, И лучше синяк, чем стеклянный колпак.
Дай твои руки расцеловать, Самые добрые в целом свете. Не надо, мама, меня ревновать, Дети, они же не вечно дети!
И ты не сиди у окна упрямо, Готовя в душе за вопросом вопрос. Мне ведь уже не шестнадцать, мама. Пойми. И взгляни на меня всерьез.
Прошу тебя: выбрось из сердца грусть, И пусть тревога тебя не точит. Не бойся, родная. Я скоро вернусь! Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!
ДЕВУШКА Девушка, вспыхнув, читает письмо. Девушка смотрит пытливо в трюмо. Хочет найти и увидеть сама То, что увидел автор письма.
Тонкие хвостики выцветших кос, Глаз небольших синева без огней. Где же "червонное пламя волос"? Где две "бездонные глуби морей"?
Где же "классический профиль", когда Здесь лишь кокетливо вздернутый нос? "Белая кожа"... но, гляньте сюда, Если он прав, то куда же тогда Спрятать веснушки? Вот в чем вопрос!
Девушка снова читает письмо, Снова с надеждою смотрит в трюмо. Смотрит со скидками, смотрит пристрастно, Ищет старательно, но... напрасно!
Ясно, он просто над ней пошутил. Милая шутка! Но кто разрешил?! Девушка сдвинула брови. Сейчас Горькие слезы брызнут из глаз...
Как объяснить ей, чудачке, что это Вовсе не шутка, что хитрости нету! Просто, где вспыхнул сердечный накал, Разом кончается правда зеркал!
Просто весь мир озаряется там Радужным, синим, зеленым... И лгут зеркала. Не верь зеркалам! А верь лишь глазам влюбленным!
ЛИСТОПАД Утро птицею в вышние Перья радужные роняет. Звезды, словно бы льдинки, тают С легким звоном в голубизне
В Ботаническом лужи блестят Озерками большими и мелкими. А по веткам рыжими белками Прыгает листопад.
Вон, смеясь и прильнув друг к дружке, Под заливистый птичий звон Две рябинки, как две подружки, Переходят в обнимку газон.
Липы важно о чем-то шуршат, И служитель метет через жердочку То ль стекло, то ли синюю звездочку, Что упала с рассветом в сад.
Листопад полыхает, вьюжит, Только ворон на ветке клена Словно сторожем важно служит, Молчаливо и непреклонно.
Ворон старый и очень мудрый, В этом парке ему почет. И кто знает, не в это ль утро Он справляет свой сотый год...
И ему объяснять не надо, Отчего мне так нелегко. Он ведь помнит, как с горьким взглядом Этим, этим, вот самым садом Ты ушла далеко-далеко...
Как легко мы порою рушим В спорах-пламенях все подряд. Ах, как просто обидеть душу И как трудно вернуть назад!
Сыпал искры пожар осин, Ну совсем такой, как и ныне. И ведь не было злых причин, Что там злых - никаких причин, Кроме самой пустой гордыни!
В синеву, в тишину, в листву Шла ты медленно по дорожке, Как-то трепетно и сторожко - Вдруг одумаюсь, позову...
Пестрый, вьюжистый листопад, Паутинки дрожат и тают, Листья падают, шелестят И следы твои покрывают.
А вокруг и свежо, и пряно, Все купается в бликах света, Как "В Сокольниках" Левитана, Только женской фигурки нету...
И сейчас тут, как в тот же день, Все пылает и золотится. Только горечь в душе, как тень, Черной кошкою копошится.
Можно все погрузить во мрак, Жить и слушать, как ливни плачут, Можно радость спустить, как стяг... Можно так. А можно не так, А ведь можно же все иначе!
И чего бы душа ни изведала, Как ни било б нас вкривь и вкось, Если счастье оборвалось, Разве значит, что счастья не было?!
И какая б ни жгла нас мука, Но всему ль суждено сгореть? Тяжелейшая вещь - разлука, Но разлука еще не смерть!
Я найду тебя. Я разрушу Льды молчания. Я спешу! Я зажгу твои взгляд и душу, Все, чем жили мы - воскрешу!
Пусть все ветры тревогу свищут. Я уверен: любовь жива! Тот, кто любит, - дорогу сыщет! Тот, кто любит, - найдет слова!
Ты шагнешь ко мне, верю, знаю, Слез прорвавшихся не тая, И прощая, и понимая. Моя светлая, дорогая, Удивительная моя!
ЕСЛИ ЛЮБОВЬ УХОДИТ! Если любовь уходит, какое найти решенье? Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать, Можно пойти на просьбы и даже на униженья, Можно грозить расплатой, пробуя запугать.
Можно вспомнить былое, каждую светлую малость, И, с болью твердя, как горько в разлуке пройдут года, Поколебать на время, может быть, вызвать жалость И удержать на время. На время — не навсегда.
А можно, страха и боли даже не выдав взглядом, Сказать: — Я люблю. Подумай. Радости не ломай. — И если ответит отказом, не дрогнув, принять, как надо, Окна и двери — настежь! —Я не держу. Прощай!
Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо. И все-таки, чтоб себя же не презирать потом, Если любовь уходит — хоть вой, но останься гордым. Живи и будь человеком, а не ползи ужом!
Над рекой Сенегал, где ни троп, ни дорог, Он стоял, опустив свой сияющий рог. И фламинго кружили у розовых скал, И закат африканский над ним догорал.
Кто изведает мысли героя, когда Он врывается в мир, как шальная звезда, Когда сходит он в жизнь с легендарных страниц, В ореоле чудес, в переливах зарниц?
И пошел он по джунглям, по чащам лесным Величавым и медленным шагом своим, Но на травы дремучие тень не легла, И, как ветер, легка его поступь была.
Страшный лев, притаившись за темным стволом, Увидал его - и зарычал, словно гром, Но задумался, лапу держа на весу, Повернулся - и в сумрачном скрылся лесу.
Элегантный жираф побежал, чтоб скорей Поделиться известьем с подругой своей. Уползая с тропы, зашипела змея, И затихла, дивясь, попугаев семья.
Но торжественно шествовал Единорог, Погруженный в мечты, величав, одинок. "Дивный мир! - восклицал он при свете луны, - Он прекраснее книг, он волшебней, чем сны!"
И внезапно увидел на зыби речной, Как его отраженье качало волной: "О великий поток африканских саванн! Подтверди, что моя красота - не обман."
И он замер в сиянии славы своей, Но послышался голос из гущи ветвей - Это злой павиан с гладким длинным хвостом Захихикал ехидно оскаленным ртом:
"Все - вранье, ерундистика, глупости, вздор! Его выдумал жалкий, пустой фантазер. Лишь протрите глаза - и рассеется ваш Бесполезный обман, однорогий мираж!"
И услышал слова эти Единорог, И смутился душой, и поник, и поблек, И опять погляделся в поток - но нигде Не увидел ни отсвета в темной воде.
И побрел он сквозь джунгли, как гаснущий луч, И пропал меж стволов, как луна между туч, И напрасно искали его на земле Сенегальские звезды, сияя но во мгле.
Он возник, как волшебной мелодии звук, От касанья смычка оживающий вдруг; Он исчез, как волшебной мелодии плач, Когда руки устало опустит скрипач.
Эмиль Виктор Рью
Если человека кусает вампир, он становится вампиром! Такое ощущение, что многих вокруг искусали бараны..
В каком краю - не вспомнено, в каком году - не слушано, Но сказывают - встретились на крыше три кота. Один - с полбоком лупленным, другой - с хвостом откушенным, У третьего - и вовсе-то судьба была крута. Тот третий кот был жертвою хозяйского предательства: Его хозяйка холила, ласкала, но потом С ветеринарьей помощью свершила надругательство Над глупым, в ус не дующим, доверчивым котом. И вот сошлись три особи на крыше - и заспорили: Кому в кошачьем племени легко на свете жить? А мимо кошки шастают - на радость ли, на горе ли... Да как же страстным мявом тут вовсю не заблажить?! Бесхвостый да ободранный запели на два голоса, И было в этой арии так много децибел, Что, кажется, неслась она до Северного полюса, А может, и до Южного… Лишь третий кот не пел. Смотрел он на соперников с высокомерной жалостью И думал снисходительно, хихикая в усы: "Любовь - оно, конечно же… И спеть - оно пожалуйста!.. Но не любовь ли, милые, лишила вас красы? А у меня - всё в целости, бока и хвост в наличии, А тем, что мной утрачено - не стоит дорожить… И мне совсем не надобно орать до неприличия, И мне вольготно, сладостно без мук на свете жить!" …Мораль у сказки - вечная, вне общества и времени: Решать проблему выбора приходится, заметь, Не только человечеству, но и котову племени: "Быть иль не быть?", а в сущности - "Иметь иль не иметь?" Да будет свет!!!
И я была девушкой юной, Цвела и пленяла мужчин, Не ладя, однако, с фортуной Без видимых внешних причин: Мужчины, плененные мною, От этой жестокой любви При мне регулярно со страстью смешною Топили друг друга в крови.
Один из них, юный поручик, Когда посещал мой чертог, Начав с целования ручек, Кончал целованием ног. За этим занятьем престранным (Я помню тот миг до сих пор!) Застигнут врасплох был он штабс-капитаном И тут же пристрелен в упор.
Мне было немного неловко, Но штабс меня тоже пленил: С какой быстротой и сноровкой Соперника он устранил! И в этом же самом чертоге Меня до утра он любил, Но утром возник вдруг майор на пороге - И саблей его изрубил.
И вмиг мое сердце забилось, Пожаром душа занялась, Я сразу в майора влюбилась И тут же ему отдалась. Вот это, скажу вам, любовник! Кто страсть испытал, тот поймет… И все б ничего - но пришел подполковник, Таща за собой пулемет...
Мы с ним позабыть про утрату Пытались, обнявшись в тоске, Но прибыл полковник, гранату Сжимая в холодной руке. И кровью несчастный в итоге Забрызгал лепной потолок - Но вот уж седой генерал на пороге: Он пушку с собой приволок.
…О боже, мужчины так глупы! Встречаю всё новых гостей, А рядом валяются трупы - Несчастные жертвы страстей. И я в этом жутком кошмаре, В ужасном кровавом бреду, Нежна и прекрасна, лежу в пеньюаре, Страдаю и маршала жду…
Все, что было мной, Обратится в прах, Отшумит прибой, Отпоет монах, Отгорит костер, Отцветет трава, Ветер кинет в сор Кровных клятв слова.
Но пока я есть - Всем врагам назло. Но пока я здесь, Как ни тяжело. И не стоит драм Будущего тьма. Пропасть или храм - Я решу сама.
Песня или плач, Бой или покой, Жертва иль палач, Ты - или другой. Пусть твердит молва, Что все тщетно. Пусть. Верь, что я жива. Помни: я вернусь.
Стихотворение из книги Ольги Громыко "Верные враги" - кстати, это одна из моих любимых книг, всем, кому нравится фэнтези и юмор, советую обязательно почитать))
Если человека кусает вампир, он становится вампиром! Такое ощущение, что многих вокруг искусали бараны..
